Читать книгу "Убойная линия. Крутые меры - Илья Бушмин"

– Что на тебя нашло?

– Вокруг много успешных людей. Молодых еще, а уже успешных. У них есть все. Все, б… дь. А ты просто мент, который… – Мельник отмахнулся. – И вот ты сидишь, смотришь на них из своей норы, и вдруг до тебя доходит – знаешь, что? До тебя доходит: «Черт. А ведь ты таким уже не станешь. Никогда». Никогда, Макс.

– Вперед, – хмыкнул я. – Добивайся. При, как долбанный таран. Разрывай шаблоны. Меняй реальность. Тебе нечего терять, кроме своих оков.

Грустный пьяный Мельник махнул на меня рукой. Потеребил пустую кружку. Официантка все не шла. Мельник покосился на девицу как на последнюю надежду, но не повезло ему и здесь. Девица уже вовсю кокетничала с подсевшим к ней парнем. Мельник сокрушенно покачал головой и изрек:

– Видишь? Вот об этом я и говорю. Жизнь проходит мимо. И кто-то берет от нее все. Кто-то – но не ты.

Встав, он пошатывающейся походкой побрел предаваться горю в туалет.

6

Утром сразу после развода в управлении мы с Мельником отправились на очередную планерку. На этот раз – в городской отдел СК. Ковин собрал весь цвет городской полиции в лице меня, Мельника, Артемова из «Полехтино» и еще пары оперов с земли, чтобы обозначить основные направления работы по делу Гомонова.

– Наша главная задача сейчас – обозначить основные версии. Что насчет жены Гомонова? Я ее еще не допрашивал.

– Молодая. Симпотная. – ввернул Мельник. Услышав, как я хмыкаю, добавил: – Запросто могла себе найти кого-нибудь помоложе. А мужа побоку.

– Так, – бодро закивал Ковин, записывая версию.

– Тогда уж и встречная версия, – сказал я. – Богатый и успешный муж. Он мог держать на стороне целый гарем любовниц. Жена могла об этом узнать, и ей это сто пудов не понравилось.

– Очень хорошо, – без устали поощрял нас Ковин. – Так и запишем. Хорошо. Проблемы с бизнесом?

– Все может быть. Тут вникать надо. Документацию изучать…

От мысли, что нужно изучать документацию предприятия, Ковину взгрустнулось, и его шариковая ручка зависла в воздухе. Я ждал такого момента, поэтому вставил:

– Могу я заняться отработкой версии о причастности Фролова к этому убийству?

– Силин, мне нужны перспективные версии, – Ковин сделал акцент на слове «перспективные». – Еще какие варианты у кого? Может, причастность к ОПГ? Конкуренты? Не молчим, думаем, работаем. Ну?

До меня стало доходить, что это уголовное дело с таким следаком навеки повиснет в глухарях. Судя по красноречивому взгляду Мельника из серии «А я тебе говорил!», он был того же мнения.

На выходе из городского отдела СК мы встретили Блохина. Когда-то он был следователем, пока не перешел на менее пыльную работу в городскую прокуратуру. И это было плохо для меня, потому что таких вменяемых следаков, как Блохин, еще поискать нужно. Хороший был следователь.

– Дим, подожди минутку, я сейчас, – шепнул я Мельнику и шагнул к Блохину. – Привет, Володь.

– О, Макс! Сто лет тебя не видел.

– Да, давненько не виделись. Как дела в прокуратуре?

– Надзираем потихоньку. А ты как? Тебя из убойного еще не выперли?

Наша слава бежит впереди нас. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Ну если тебя в прокуратуре держат, то уж меня тем более.

Блохин понимающе хмыкнул.

– А ты чего тут? Поймали, гады, дело шьют?

– Гнилыми нитками они свои дела шьют, – не удержался я, оборачиваясь на здание СК и вспоминая физиономию Ковина. Блохин снова хмыкнул. И снова понимающе. Говорю же, толковый парень.

– Что, Силину опять следствие не угодило?

– Да есть тут один… Ковин. Знаешь, кстати, такого?

– Ковин? – Блохин посерьезнел. – Макс, ты с ним это, поосторожнее. У него теща в областной прокуратуре зам, ты в курсе?

– Твою мать, – очень эмоционально отреагировал я. – Вот скажи мне, куда делись нормальные следаки? Их пестицидами травят или что?

– Ну это как везде… А чем тебе Можаева не угодила?

– Можаева? Мы с ней на ножах давно.

Блохин, кажется, удивился.

– Ну и зря. Нет, спору нет – с виду Лариса, конечно, может и скотина, зато дело свое знает. И под начальство не ложится. Ну, ложится, конечно, но в разумных пределах. То есть меньше, чем все остальные. Потому, кстати, до сих пор и ходит в рядовых следаках. Короче, она – это такая женская копия тебя.

Настал момент, когда некоторые вещи в жизни нужно переосмысливать. И я крепко задумался над словами своего прокурорского знакомца.

А потом была маленькая, но важная победа. И не где-то, а в стенах родного УВД, что со мной случается редко. Я подкараулил Василича, когда тот выходил из приемной начальника. Это был мой коварный план, который я вынашивал всю дорогу из СК в управление. В приемной шефа работала секретарша, и наш толстяк был к ней неравнодушен. После общения с этой мадам он обычно пребывал в хорошем расположении духа, чем я коварно и воспользовался.

– Василич, я знаю, официально дела Фролова нет, оно закрыто, – напирал я на нашего старшего опера. – Но дай ты мне проверить пару человек, а? У меня уже есть два имени. Кастет и Шнобель. Оба из уголовного мира, оба якшались с Фроловым. Они могут стать ниточками к убийству Гомонова. Надо их брать и крутить!

– А что я Варецкому скажу?

– Василич, ты наш старший опер! У тебя полномочия. Варецкий и не узнает ничего, если меня ждет порожняк. А если нет? А если получится найти информацию и раскрыть заказуху? Когда последний раз твоя группа заказуху раскрывала? Мы из бытовых мокрух не выбираемся, как из болота. А тут – крутое статусное дело. Это же премией пахнет! А то и тринадцатой. А? Василич? Что скажешь?

Все-таки иногда я чертовски хорош. Как сейчас, например. Василич поколебался – и сдался.

– Ладно, хер с тобой. Вон, наших Чука и Гека подключи. Но чтоб за один день обернулись и занялись каждый своими делами, понял?

Вот тогда-то дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки и пошло вперед.

И началось самое интересное.

7

– Я вам отвечаю, он уснул! Спер тачку – и отрубился прям в том дворе!

– Ахаха!

– Вот черт!

– Даже до улицы не доехал! До улицы, б… дь!

Троица покатывалась со смеху, сидя на лавочке посреди детской площадки. Они пили пиво и убивали время.

Главная проблема наших детских площадок – даже не в том, что их по сути уже как бы скорее и нет, чем есть. Главная проблема – в гопоте, которая своим видом распугивает последних детишек, мечтающих покататься на горке или повозиться в песочнице.

Один из гопников покосился в сторону арки у входа во двор. Там двое незнакомых амбалов – один покрупнее, в бейсболке, второй помельче, в кожаной куртке и с щетиной – расспрашивали о чем-то местную бабульку. Бабулька принялась ругаться. Амбалы растерялись.